Отар Кушанашвили: "Надо избить до полусмерти фанфаронистого испанца, что обещал нам к началу ЧЕ исполинов"
Николай Писарев, появившись в Строгино на выдающимся образом организованном С. В. Анохиным и Ко этапе Евролиги, всем своим видом сообщал миру: "Я обязан маме и папе тем, что живу, и Футболу - тем, что живу хорошо".
Я всегда считал, что про человека можно многое сказать по тому, как он улыбается.
Если, например, вы не видели, как улыбается Маша Распутина, то более не ропщите на жребий, он к вам добр.
Писареву его приветливая улыбка сообщает обаяние, роднящее его с людьми, делающими честь человеческой расе.
(Например, со мной и Анохиным, с которым мы не разлей вода лет четыреста).
Писарев только что возвернулся из Франции, где наши, которых не хочется называть нашими, предстали миру как отставных коз барабанщики; ну как я мог профукать такую возможность поболтать на тему беспримерных бесславия и величия?!
Первое, на чем мы сошлись, - надо избить до полусмерти фанфаронистого испанца, что обещал нам к началу ЧЕ не игроков, но исполинов, киборгов.
Нет, вы перечитайте интервью этого шустрилы, где он на свой испанский салтык интерпретирует хрестоматийное "тяжело в ученье".
И на выходе, в бою, не в разгар его даже, а в эмбрионе, мы получили не силачей, а обитателей хосписа.
Обыкновенно смешливый (с друзьями) Писарев понуро кивает.
История про то, как бугаи в решающем матче ходили по полю пешком даже медленнее, чем самые почтенные из бурановских бабушек за кулисами (знаю: помогал передвигаться), вижу, угнетает его; он говорит, что в выступлении наших на ЧЕ "столько концентрированного дерьма - хоть ложкой жри".
Вот пусть испанец и жрет.
Смеется один Анохин.
Я пускаюсь в рассуждения, кто может сейчас, после вселенского позора, решиться возглавить сборную. И напоминаю Писареву, что он на днях признался в интервью, что готов, жаждет работать тренером, потому что полон сил и имеет четкие представления, что надо делать и как надо делать.
Писарев и Анохин переглядываются. Пока они переглядываются, я пересказываю им интервью Верхейена из "Совспорт-футбола", того самого Верхейена, который однажды пикировался со Слуцким и который теперь, после позора, и на фоне Слуцкого, и тем более на фоне мошенника Паулино Гранеро, смотрится разом исполином и херувимом.
Ну да, перебивает меня Писарев, верните Хиддинка, пошла писать губерния, но настоящая возня начнется сейчас, разные группировки будут проталкивать своих.
Писарев вздыхает и говорит: "Отар, при всем уважении, ну какая сборная в 170?! Ни здоровья, ни либидо, езжай в санаторий!".
По мысли Писарева, это беспримерная глупость - в сборную звать того, у кого сенильный психоз и что ни души благородный порыв, то непременно срыв.
"Тому же Хиддинку о здоровье бы подумать, а нам нужен молодой, с баснословным чувством профессии человек".
Я, конечно, догадался, о ком идет речь, но спросил про Черчесова, что закономерно после польского триумфа.
"Не умаляя достоинств Черчесова, тем не менее, замечу: масштаб триумфа сильно преувеличен".
При этом Писарев, добавляя оба раза, что уважает Стаса, дважды произнес странную вещь (я официально заявил Президенту Московской Федерации, члену исполкома РФС С. В. Анохину и тренеру, спортивному директору РФС Н. Писареву, что приведу эти слова): "Если Слуцкий является тренером, но оказался трусом, то Черчесов ИГРАЕТ В ТРЕНЕРА, и играет очень хорошо".
Вообще, как сказал Писарев, сейчас наплевать, какой тренер у какой команды, - при том, КАК у нас тут все устроено. "Любой командой может руководить любая ничтожная молекула, Отарик".
"Даже ты" - с усмешкой добавил Анохин.
"Чтобы проверить, кто чего стоит, надо ВСЕХ определить в одинаковые условия, а здесь уже начинается разговор о глобальной чистке этих чертовых авгиевых конюшен".
Писарев говорит, что всегда симпатизировал Слуцкому, но его добровольная отставка неприятно его удивила: "Так, конечно, легче, там Гинер, все свои, все спокойно, никакого гамбургского счета... Это на отставку не похоже, это похоже на трусливое бегство. Променять лучшую работу в мире, пусть самую тяжелую, на комфортную жизнь в клубе?! Я желаю Слуцкому счастия, но он очень разочаровал меня".
После смешной реплики Анохина про то, что лучше всего в сборную позвать Бердыева: "Мы ничего не забьем, но и нам хрен забьют. А там, глядишь, до пенальти дотянем".
Мы смеемся, но я не угомонюсь никак и спрашиваю у Коли: "А что бы ты сделал на месте Слуцкого, случись такая катастрофа?".
"Я бы точно не сбежал, я б расхлебывать эту кашу стал уже на второй день, я б ненавидел себя, но я бы не ушел, пока не победил, я не самый лучший тренер, но я люблю учиться, работать, и я точно не трус".
Я спросил Писарева, готов ли он работать в сборной, Анохин сказал, что давно пора, Писарев не ответил, но я видел, что вопрос ему понравился.
В это время наши "пляжники" обыгрывали французов.
Отар КУШАНАШВИЛИ