Продюсер Шатунова: "Разин не любил Юру. Он его ненавидел!"

1-го августа исполнится 40 дней со дня смерти Юрия Шатунова. С внезапным уходом исполнителя его поклонники не могут смириться до сих пор. Переживает и бессменный продюсер Шатунова Аркадий Кудряшов, главный помощник и правая рука артиста по жизни.  

- С 10 часов утра и в течение всего дня на кладбище будет проводиться панихида, - рассказывает нашим корреспондентам Аркадий. – Вход на панихиду будет свободным. Может придти любой желающий.

Поклонники сейчас думают над тем, как почтить память Юрия. 1-е августа – понедельник – рабочий день. Тем, кто не сможет приехать на кладбище, предлагают пойти в церковь, заказать поминальную службу и помолиться об артисте. Автомобилисты планируют устроить флэш-моб, чтобы из окон машин звучали только песни Шатунова. Также поклонники хотят организовать в этот день «Марафон добрых дел». Как известно, при жизни Шатунов помогал нуждающимся.

- Если вы сделаете какое-то доброе дело, то это будет лучшая память о Юре, - пишут его фанаты.

- Я уже предупредил руководство кладбища, что 1-го августа на могиле Юры соберется множество поклонников, - продолжает Аркадий. – Ожидается большое количество людей. Приедут поклонники из разных уголков страны.

 - В обычные дни у могилы Юрия тоже всегда много людей!

- Да. Ежедневно приходит по 200-300 человек.

- Это правда, что на могиле Юрия установили охрану?

- Да, руководство кладбища организовало один пост. Но там все спокойно: ни одного инцидента не было. Венки на месте: никто их не сжигал, как пишут в прессе! Все спокойно: только очень много людей.

- Концерт памяти Юрия планируете?

- Пока не планируем. Для начала нужно в права наследства вступить. Правообладателями будут жена и дети Юры. Так как они – несовершеннолетние, нужно собрать кучу бумаг. Волокиты много: не приведи господь. Я занимаюсь памятником. Хотя очень тяжело – мы все находимся в шоке. Я приехал домой из Москвы. Надо к памятнику фотографию подобрать. Но пока не могу. Сажусь за компьютер и реву, как корова. Не могу ни песни его слушать, ни видео смотреть. Не знаю, что делать вообще. Очень тяжело. По врачам хожу – кучу таблеток прописали. Надо стабилизировать состояние. Он же у меня умер на руках. В «Скорой» родился и умер в «Скорой».

- Вы, наверное, все помните в малейших деталях!

- Конечно. Все случилось внезапно. Симптомов никаких не было, жалоб - тоже. Юра болел бронхитом в легкой форме. Потому у него появилась слабость. Мы списывали это на болезнь и на то, что он долго находился в туре. Юра был под наблюдением врачей. Я находился рядом с ним 24 часа в сутки. Спрашивал: «Юра, что-то болит? Ты скажи. Давай, может, еще проверимся?». Ответ у него был один: «Тебе надо, ты и проверяйся. А я доработаю и домой». Хочу домой. Хоть бы из врачей кто сказал, хоть бы кто намекнул, что нужно сердце проверить… Никто!

- У него, получается, был микроинфаркт накануне смерти – так врачи предполагают, - продолжает Аркадий. - Но по нему не видно было – Юра не жаловался. Все, видимо, прошло в скрытой форме. Врачи говорят, что это - судьба. Сейчас много, чего говорят. Чушь несут, что были наркотики. Он вообще никогда их в жизни не употреблял. Бокал пива выпил и все! Вскрытие сделали – у меня есть все результаты. Если бы было что-то не так, нам бы никто не разрешил его хоронить. На Троекуровском кладбище с этим строго. Нам сразу сказали: «Дело резонансное – несите документы». Пока не привезете, тело будет храниться до тех пор, пока не получим разрешительные для захоронения бумаги. Хоть месяц, хоть два.

- Почему Юрия кремировали?

- Это было его желание. Мы с ним в прошлом году переболели ковидом. Я – в тяжелой форме, он – в более легкой. В этот момент мы общались по скайпу. И Юра сказал: «Если со мной что-то случится, сожгите меня и развейте прах». Это было его пожелание. Это все слышали: он и мне говорил, и жене, и сыну.  

- Аркадий, Вы с Юрием работали вместе 35 лет. Как вам удалось сохранить отношения?

- Да, мы с первого дня работали вместе. Секрет очень прост – только правда! Какой бы она не была. И финансовых споров у нас никогда не возникало. Все средства были у него. Он мне давал только на жизнь. Мы с ним за 35 лет только один раз поссорились и то из-за судов.

- Которые были с Разиным?

- Да. Юра очень сильно переживал. Как-то разбил себе кулаки об стену в кровь. Он так кричал, психовал – это ужас просто. Я его таким никогда не видел. Говорю: «Что ты с собой творишь? Это боком все выйдет, нельзя так!». А его просто трясло от ярости.

- Разин всю жизнь из меня кровь сосет! – говорил Юра. – Всю жизнь!

- Он переживал за каждое заседание. Вы же знаете, какие у нас суды – все время все затягивается, по полгода порой длится. Был момент, когда судья заболела. Я ему звоню, говорю, так и так, суд перенесли. Он в ответ: «Это Разин все устроил. Они специально тянут время!». Я уже боялся ему что-то говорить. «Юра, система такая - мы не можем ускорить процесс», - успокаивал его я. Но он все равно очень переживал.

- Разин сейчас говорит, что у Юрия были врожденные проблемы с сердцем. Это правда?

- При вскрытии врачи сказали, что бляшка свежая – максимум, год-полтора. Врожденного ничего не было. А в армию он не пошел, потому что у него была язва. Разин сочиняет, что у Юры было сердце больное. Мы его проверяли еще в детстве. Он лежал в ЦКБ. Это было в конце 1992-го года. На Новый год ему стало плохо с желудком. Открылась рвота. Я перепугался. Мы были в Сочи. Я хватаю его и везу в Москву. Здесь нас устроили в ЦКБ. Стали обследовать – врач сказал, что у Юры язва с пятикопеечную монету. Он лежал три месяца в больнице. Чуть с ума там, бедный, не сошел! Врачи сказали: вовремя успели. Еще бы чуть-чуть и все!

- Разин всегда Юре завидовал. Всю жизнь с его стороны – шантаж, шантаж. Мы его терпели, не скандалили. А потом он заявил: «Я вам категорически запрещаю петь песни («Белые розы», «Седая ночь» и другие – авт.). Вы теперь мне должны деньги за них платить!». И за два дня мы узнаем, что он втихаря суд хотел провести… Тут уже мы нашли адвоката. Все судебные разборки Разин устроил. Он говорит, что любит Юру! Да он его ненавидит! Терпеть не может!

- Вы до сих пор говорите о Юре в настоящем времени…

- До сих пор не верю, что его нет. Планы большие были – у Юры наработки на два новых альбома. У него жизнь была расписана на три года вперед. Он мне говорит весной: «У меня свободного времени нет вообще!». Мы с ним все концерты согласовывали. Договорились уменьшать количество концертов с осени. Он говорил, что хочет быть больше с семьей. «Будем делать осенью и весной по 20 концертов. И все!» - сказал он мне. Все концерты у нас были аншлаговые. Но никому это не было интересно. Потому что всем нужны скандалы! В концерты на телевидении нас не приглашали, потому что - не формат. Мы 15 лет проработали в фирме «Арс» Игоря Крутого.

- На его «Новой волне» Юрий был шикарен с песней Билана «Про белые розы»!

- Эту песню делали три месяца. Первый месяц ничего не получалось, она не шла. Юра говорит: «Давай паузу сделаем!».

- Может, совсем отказаться? – спрашиваю у него.

- Всегда успеем отказаться, - отвечает Юра.

И она получилась в итоге. Мы фактически результат получили ровно за месяц до начала «Новой волны».

- Вы слышали, что Разин заявил, что не против передать песни Юрия Дане Милохину?

- Никому и никогда на перевевки песни не отдадим. Как бы кто не мечтал. Неофициально – пусть поют, что хотят. А официально - никто не получит никаких разрешений. Все будет под запретом. Юра терпеть не мог перепевки. Как он хотел, так и будет. Все будет звучать Юриным голосом. К тому же, Разину на сегодняшний день ничего, кроме пока названия «Ласковый май», не принадлежит. Чтобы он не заявлял из Америки.

- Я так понимаю, суды не закончены?

- Да, нам осталось досудиться. Только теперь Разин будет с несовершеннолетними детьми Юрия и его женой Светланой. Нужно до конца довести это дело. Это произойдет в следующем году, когда семья Шатунова официально вступит в наследство. Сейчас все песни находятся под охраной. В РАО все заморожено, в фирме, которая занималась нашими правами, - тоже.