«Они расстреливали нас, как зверей»: рассказ пострадавших в трагедии в «Крокусе»
При расстреле террористами зрителей концертного зала «Крокус» ветеринарный врач Елена Петрова вместе со своей подругой и коллегой Аней Белоус чудом остались живы.
– На концерт группы «Пикник» мы с подругой Аней немного опаздывали. Отчетливо помню, что из такси вышли без пяти восемь вечера. Немного удивило, что у входа в концертный зал на досмотре не было охранников. Мы каждый год ходим в «Крокус» на концерты группы и уже знаем все правила. Сначала проходишь рамки, досмотр сумочек, потом через холл проходишь к билетерам. Я даже сказала Ане: смотри, как мы вовремя – даже досматривать нас не будут. В ответ слышу: всё нормально, вон, у билетеров стоит толпа – значит, там досмотрят. И мы идем по холлу, я такая довольная говорю: какие мы красивые, нарядные, в новеньких шляпках. Не прошло и 2 минут – вдруг бух-бух-бух! Подумала: кто-то фейерверк запустил. Начала оглядываться, а хлопки стали приближаться и учащаться. Потом показалось, что рвутся какие-то тросы, посмотрела на потолок. И тут меня Аня хватает за шкирку, и мы прямо бежим. Я замечаю, как вокруг все люди куда-то тоже бегут. Они прятались за столбы, столики, кто-то – за рамки. И я еще никого не вижу и не понимаю, что случилось. К тому моменту подруга уже видела вооруженных людей. Она оттащила меня в угол от ближайшего столба. Там уже была толпа, в которую мы ворвались. Оказалось, что люди пытались выбежать через запасной выход, который оказался закрытым. Так получилось, что мы с Анютой остались у самого края этой толпы. И тут я увидела… их. Они даже не целились. Они просто расстреливали нас... как зверей. Стоят и стреляют. Есть видео, где террористы расстреливают людей в углу. Именно там мы и были. В какой-то момент я потеряла руку Ани, зато почувствовала вибрацию пуль. Стою и жду: когда в меня прилетит и будет боль. Вдруг какой-то парень схватил меня в охапку, как-то сгреб под себя и прикрыл собой, оказавшись спиной к террористам. И в этот момент вибрация прилетела мне прямо в живот. Я поняла, что это пуля попала в парня. Он упал, я упала вместе с ним. Потом наступила тишина. Пытаюсь убрать голову глубже, боясь, что увидят меня живой и пристрелят. В этот момент стрелки перезаряжались, а потом продолжили стрелять. Так было странно, что в людей стреляли – а они, молча, умирали. Ни крика, ни стона. Страшная тишина. Разрядив в наш угол вторую обойму, стрелявшие пошли в сторону зала. Кто-то начал кричать: пи…сы, что вы делаете? Тут подала голос моя Аня: заткнитесь – все молчим, вдруг они вернутся!
– Вы успели рассмотреть лица стрелявших?
– Я видела лицо только одного, который стоял прямо передо мной. Потом я узнала его по телевизору, когда показывали пойманных террористов. Тот самый, что разговаривает через переводчика (Далерджон Мирзоев, 32 года. – Прим. ред.). Это он нас расстреливал. Когда увидели, что террористы прошли вторые, уже билетерские рамки, мы начали вставать. И побежали через разбитую витрину в сторону МКАДа. Бежать пришлось через автостоянку, но мы петляли, стараясь не находиться рядом с машинами. Почему-то подумали: вдруг они заминированы? Было ужасно страшно. Минуты через три заметили машину ДПС и направились в их сторону. Вдруг Аня говорит: «Я больше не могу... Ты цела? А меня подстрелили». И только в этот момент я увидела, что у нее вся нога в крови. Кровь текла из бедра.
– Как отреагировали на все происходящее сотрудники ДПС?
– Мне очень сложно объяснить их действия. Их было трое. К моменту, когда мы заорали: «Там теракт, вызывайте скорую, полицию, скорее!» – уже было видно, что витрины «Крокуса» разбиты, оттуда бегут люди. Кричат. А они даже не удивились, спокойно говорят нам: «Садитесь в машину». И тут у Ани началась паническая атака. Она сказала, что не сядет к ним в машину! Потому что подумала, что они заодно с теми, кто расстреливает людей. Мы понимаем, что они ничего не сделают. Один из них что-то сказал в рацию, а потом говорит: «Ну, пойдем машины разворачивать».
– Какие машины?
– Ну, например, такси с опоздавшими зрителями. Я начала стучать в окна затормозивших машин с просьбой: помогите отвезти раненую девушку. Три машины такси проехали мимо. Подруга просит: «Звони в скорую!» Я звонила и одновременно ловила машину. И тут остановилась четвертая машина с двумя девушками – Катей и Светой, которая вышла из такси. Услышав мои вопли: «Там теракт, помогите!» – она сначала удивилась, но, увидев Аню в крови, помогла нам сесть в машину. Пока пыталась дозвониться до «Скорой помощи», девушки в такси нас спрашивают: «Кто вас расстрелял?» Отвечаю: «Не знаем, может, дагестанцы. С бородами». И дальше такой диалог: «А почему дагестанцы? Мы не дагестанцы, но как-то обидно такое слышать». – «Какая разница, какой национальности они принадлежат?! Они людей убили!» Мы решили ехать в ближайшую больницу Красногорска. Водитель вбил в поисковик, и ему выдало координаты 62-й больницы. Ехать минут 20. Катя дозвонилась до этой больницы, она оказалась онкологическая. И тут взяли трубку в «Скорой». Я просила прислать машины в «Крокус». Врачей для Ани вызвала Катя. Быстро рассказали диспетчеру, что у подруги ранение, мы везем девушку в ближайшую больницу. На вопрос оператора скорой, где мы находимся, я в истерике ответила, что не знаю. Мы по пути к 62-й больнице, ехать 12 минут. Девушка-диспетчер сказала: скорая там будет через 7 минут.
– А лицо мужчины, отдавшего за вас жизнь, успели рассмотреть?
– Нет. Даже не знаю, какого он возраста. Помню, что смотрю на террориста и вижу большое тело в черной куртке. В этой истерии, если честно, нет места моему героизму. Ни о чем не думала. Хотелось просто убежать, и всё. Не знаю: жив он или нет. А вдруг его ранили, и он выжил? Я была в церкви и спросила батюшку: «Что мне делать? Не знаю, за упокой или за здравие ставить свечку?» Он сказал: «Ставь за здравие, потому что все для Бога живы».
– Родных сразу успокоили?
– Аня из такси позвонила мужу, а я – 14-летнему сыну Кириллу со словами: «Только бабушке не говори, что я там была». Своему руководству позвонили, всё сообщили. Спасибо всем нашим коллегам за поддержку. А главврач Людмила Юрьевна Ходякова позже приехала поддержать нас с Аней в больницу.
– «Скорая помощь» вас дождалась?
– В больнице никакой скорой не было. Когда связались со скорой, услышали: «Машины не будет, не ждите. Все бригады едут в «Крокус». Обращайтесь в больницу». Катя пошла на КПП с просьбой, чтобы открыли ворота для такси, но охранник на закрытую территорию такси впустить отказался, но врача вызвал. Потом, кстати, где-то в сети появились кадры с Аней и мной, и голос одной из девушек рассказывал, что в 62-й больнице нас не пускали и не хотели помогать.
– Это так и было?
– Нет! Не прошло и четырех минут, как к нам прибежал молодой врач (Эмиль Марленович Чир-Чир. – Прим. ред.). Он быстро осмотрел ранение и сказал: «Всё нормально, угрозы жизни нет, давай на каталку». Тут же подбежал реаниматолог (Сергей Федорович Косташ. - Прим.ред). Рядом оказалась девочка-медсестра Катя, которая уезжала домой, а увидев нас, уже из маршрутки выбежала к нам на помощь. Пока я диктовала свой номер уезжавшим Кате и Свете, Ане уже вызвали хирурга (Сергей Васильевич Главацкий, зав. отделением – Прим. ред.). Приехал даже главврач! (Дмитрий Юрьевич Каннер. – Прим. ред.) Спасибо и анестезиологу! (Денис Сергеевич Федоров. Прим.ред.).
– Кого-нибудь еще привезли в эту больницу из «Крокуса»?
– Нам повезло. Мы были единственными. Всех развозили по красногорским больницам, в Склиф. В то время как Аней занималась толпа профессионалов. Кстати, потом врачи нам сказали: хорошо, что вы сюда приехали, потому что есть правило – в больнице сначала принимают «красных» (очень тяжелых больных), потом «оранжевых» (пострадавших средней тяжести) и только потом «зеленых» (тех, у кого нет угрозы для жизни). Скорее всего, Аня до утра дожидалась своей очереди, и тогда были бы другие последствия. С момента ранения у нее не останавливалось кровотечение.
– Была такая глубокая рана?
– Входное отверстие ранения маленькое, а там, где пуля вышла, прямо дыра. От следователя мы узнали, что пули были нарезные, которые разрывали всё внутри. Сначала врачи решили, что случился рикошет. Пуля не прямиком попала в подругу, а отскочила от чего-то, и только потом вошла в ее тело. Врачи боялись осколка. Поэтому Ане сделали сначала КТ, взяли кучу анализов и только потом провели операцию. Вчера к Ане приходил хирург- ортопед, и он честно сказал: «еще бы чуть-чуть и кобчику…» было бы совсем худо. А врач-нейрохирург уверен, что это не рикошет, а прямое попадание. Сосудистый врач диагностировал, что пуля чудом не задела сосуды и женские органы. Аня «родилась в рубашке»! В этом уверены все врачи. Удивительное отношение и человечность продемонстрировали специалисты этой больницы. Как коллега, а я лечу животных, понимаю, насколько важны первые действия при поступлении больного. Кстати, я хочу внести ясность и сделать все, чтобы восторжествовала справедливость в отношении сотрудников 62-й больницы.
– А что случилось?
– На следующий день, когда я навестила Аню, к нам подошел главврач Дмитрий Юрьевич Каннер с вопросом: «Кто такая Катя, которая записала аудиосообщение о действиях наших врачей?» Оказалось, что одна из девушек из такси, которые помогли нам с подругой добраться до больницы, записала гневное сообщение о том, что нас не хотели принимать в этой больнице, что врачи падали в обморок при виде Ани. И всё это с фотографией окровавленной Ани и меня выложено в сеть. Теперь прокуратура и мэрия занимаются 62-й больницей. Вопрос стоит о заведении уголовного дела за неоказание помощи. Но это несправедливо! Проблема была только в одном: такси не впустили на охраняемую территорию. В остальном – врачи очень быстро сориентировались. Возможно, девушка на эмоциях не так все поняла? Но на сегодня пусть и не осознанная, но это клевета. Клевета на профессионалов, которые сделали все необходимое. Аня лежит в той же 62-й больнице. С ней все хорошо. Уже сняли дренажи.
– А как обстоят дела с психологическим состоянием?
– Вчера случилось. До часу ночи просто рыдала. Когда начинаются сумерки, меня начинает колотить. Тело само по себе так реагирует. Засыпаю со снотворными. Кошмары не снятся, но чуткий сон. Шорох – я просыпаюсь. Я до сих пор не верю, что все это было со мной. У меня нет картинок, я помню только наши действия. От этого мне легче. Вчера разговаривала с психологом. Она говорит, что очень хорошо, что мой мозг воспринимает произошедшее как историю, увиденную во сне. А вот Аня отказалась пить снотворные категорически. Она говорит: а вдруг они зайдут ко мне в палату, а я не смогу выскочить в окно. Успокаиваю ее, что до корпуса топать 15 минут, устанут.
– Часто вспоминаете тот страшный вечер?
– Вспоминаю. Не было ни звука сирен, ни тревоги. Я, даже увидев мужчин с автоматами, стояла и думала: этого не может быть! А они просто вошли и перестреляли нас. А Анюта поняла все сразу и меня вытащила оттуда. Она первой произнесла: это теракт! Самое смешное, что я свою новую шляпку потеряла в толпе, а Аня, несмотря на все случившееся, свою шляпку сумела сохранить. Сказала, будет носить ее как оберег.
– Близкие знали о том, где вы были в тот роковой вечер?
– Я говорила с сестрой. На ее вопрос: «Где ты?» – я, не моргнув глазом, соврала: «На работе, а что ты хочешь?» На что сестра строго заявила: «Я знаю, что ты должна была быть на концерте». Я призналась: «Мы выбежали, мы живые. Только маме не говори!» И тут сестра произносит: «Мы на громкой связи». Слышу мамин голос: «Ну, живая, слава Богу». Хуже было потом. Начались вбросы, что вооруженные люди ездят по Красногорску и расстреливают людей в районе ТЦ «Солнечный рай», а я живу там рядом. Возвращаться домой было страшно. Я звоню сыну: «Закрой шторы, выключи свет и сиди тихо, к окнам и балкону не подходи».
– Слушая вашу историю, поражаешься, насколько вам повезло…
– В тот вечер сошлись звезды. Почему мы опоздали на концерт? Сначала засиделись на дне рождения Людмилы Юрьевны, потом долго собирались на концерт, долго наряжались у Ани дома. Я захотела сделать себе кудри, и наша укладка заняла в два раза дольше времени, чем должна была. Потом не приехало вызванное такси, и нам пришлось заказывать вторую машину. Всё максимально оттягивалось. И всякий раз я думаю: «Какое счастье, что мы не успели подняться на 2-й этаж. Оттуда мы бы уже точно не выбрались». И эта 62-я онкологическая больница с замечательными врачами. Забавно, но ассистентка УЗИ в нашей клинике «Свой доктор» Маша Колобашкина работает в этой больнице и благодаря ей, мы многое узнавали о состоянии Ани.
– Дата 22 марта 2024 года…
– У Ани 19 марта был день рождения, и этот концерт был моим подарком ей. Все говорят: это ваш второй день рождения. Но я пережила всё, как во сне, а для Ани будет какая-то дата. Ее ранили. Кстати, мы с Аней разговаривали об этом. Может, сделаем парную татуировку.
