«Мамочка, я — черный!» Как Владимир Высоцкий летал на Таити во времена железного занавеса

Как Владимир Высоцкий летал на Таити во времена железного занавеса. 

Фотограф Валерий Плотников рассказал prozvezd любопытную историю об актере и поэте. 

— 25 января исполнилось 85 лет со дня рождения Володи Высоцкого, — напоминает Плотников, — а эту съемку мы делали, когда ему было всего-то 38 лет. Мне хотелось снять фото с сюжетом: как Высоцкий поет серенаду своей Марине. Но, по всем правилам любовного искусства, серенаду поют стоя под балконом красавицы. А меня тогда еще не было ни своей студии, ни балкона. Что делать? Пришлось фантазировать. Тогда я не долго думая перевернул всю идею с ног на голову. «Пускай Володя у меня поет как будто бы с балкона, а Марина, наоборот, слушает его внизу, — рассказывает фотограф. — и балконом для Высоцкого пусть будет абстрактное сооружение — например, белый куб. 

Это сегодня на снимке все что угодно можно сделать фотошопом. 

— А тогда никаких таких «костылей» у фотографа не было! — смеется Плотников. — Но мне повезло. Мои друзья из Югославии как раз устраивали в Москве большую выставку, а когда уехали, то оставили мне свои выставочные кубы и другие фигуры, которые я приспособил для съемки Высоцкого и Марины Влади. Я так и назвал это фото — «Высоцкий на кубе», и многие думали, что съемка реально проходила на Кубе. Но Высоцкий никогда на Кубе не был. Зато он был на Таити! О таких путешествиях советский человек 70-х никогда и не мечтал. А Высоцкий летал туда даже дважды. Первый раз — через год после нашей фотосессии. Наши «серенады» мы снимали в то же самое время, когда Володя снимался у Митты в «Сказе про то, как царь Петр арапа женил», и я помню, что Володя тогда был довольно угрюмый. Я его поддевал: «Володя, ну что же ты с таким мрачным лицом поешь?» Марина, помню, его передразнила, скорчив горестную гримасы, он рассмеялся, и все пошло веселее и легче. Высоцкий вообще-то все делал на полную катушку, и даже для фотосъемки он не притворялся, а пел по-настоящему — до хрипоты, до вздутия вен. Тем более, что на него смотрела его Марина, — вспоминает Плотников. 

Плохое настроение Высоцкого тогда было вызвано вовсе не было вовсе сложностями его отношений с Влади, как некоторые сплетничали. И Марина и Высоцкий обожали друг друга до последнего дня его жизни. Плотников вспоминает, как он попросил Марину причесать Володе «уши». 

— Для роли арапа Ибрагима Ганнибала у Высоцкого была ужасно раздражавшая меня прическа, которая напоминала уши спаниеля. «Марина, — говорю, — ну причеши ты эти эти уши». Марина стала его причесывать, и вдруг лицо Володи стало таким ребяческим и нежным! Как в детстве, когда мальчика причесывает мама и он весь в маминых ласковых руках, и смотрит на нее с такой доверчивой любовью. Такого Высоцкого я еще не видел. Когда Володя смотрел на Марину, его привычная резкая брутальность вмиг испарялась, — вспоминает Плотников. 

Угрюмость Высоцкого была вызвана сложностями на съемках у Митты. Хотя режиссер решил снимать фильм именно «под Высоцкого», но эта идея не нравилась никому, кроме самого Митты. Это, конечно, злило и раздражало Высоцкого, который очень хотел сыграть Ганнибала. Потом его энтузиазм как-то угас. Во-первых, он страдал от грима — чёрная вакса так въедалась в кожу, что Высоцкий оттирал её чуть ли не до крови… Во-вторых, Высоцкий сам выбрал в партнерши совсем юную Ирину Мазуркевич, что, вряд ли могло понравится Марине Влади. За сердце Мазуркевич сражался и актёр Семен Морозов, который играл гардемарина Говорова. Но юная актриса была заворожена Высоцким целиком и полностью. Тогда отвергнутый «гардемарин» мстительно переключился на Марину Влади. И тут уже нервничал Высоцкий. Потом Митта ради Алексея Петренко в роли Петра стал сокращать сцены Высоцкого, чтобы уложиться в хронометраж. Из-за этого у Митты и Высоцкого начался конфликт. Потом режиссёр отказался включать в фильм песни Высоцкого, написанные им специально для съёмок, — «Разбойничья» и «Купола». Митту предупредили, что песни осложнят прокатную судьбу его фильму, но бунтарь Высоцкий, конечно, не мог принять покладистость режиссёра, тут же согласившегося убрать песни. Плюс к этим огорчениям, Высоцкому приходилось таскать на себе Ирину Печерникову, которая по роли изображала с ним страсть, но, к несчастью, в процессе сломала ногу. Тут любой помрачнеет. 

Но уже через год все неприятности забылись и Высоцкий с Мариной улетели на Таити. 

— Я спрашивал его: «Володя, тебя как туда занесло?», — рассказывает Плотников, — А дело в том, что перед Высоцким у Марины был муж – профессиональный летчик владелец авиакомпании. Вот он и сделал такой подарок свой бывшей жене — устроил Марине и Володе свадебное путешествие на Таити, что было совершенной фантастикой в те советские времена. 

Второй муж Марины Влади, владелец авиакомпании Жан-Клод Бруйе, жил на Таити. Там часто бывали и её дети — Игорь, Пётр и Владимир. Маленький Володя Бруйе как раз снимался с Высоцким в фильме про арапа. В общем, отношения были дружные и финансовых проблем у Марины не было. Жан-Клод Бруйе владел еще и отелем на острове Моореа, расположенном в получасе пути от Таити. В этом отеле Высоцкий с Влади тоже гостили. На открытке, посланной в Москву матери, Высоцкий написал: «Мамочка! Это — Таити, и мы сейчас тут. Писать нам некуда, потому что на месте не сидим — или плаваем, или летаем. Я — чёрный. Целую крепко. Володя». Высоцкий и Влади побывали на нескольких островах Полинезии — Таити, Моореа, Бора-Бора, Хуахине, Раиатеа. 

Кстати, после путешествия на Таити Высоцкий и написал песню «Почему аборигены съели Кука». В следующий раз Высоцкий и Влади побывали на Таити через год. А вот еще через год, в 1979-м Высоцкий до Таити не доехал — были сложности с визой, да и с Мариной начались сложности. И вместо Таити Высоцкий тогда полетел в Калифорнию — в своему американскому приятелю музыканту.